Патенты – казнить нельзя помиловать

“очень печально, что одна компания так легко может получить монополию на прямоугольники со скругленными углами”

В этой фразе, брошенной с сожалением юристами Samsung после проигрыша в патентном споре с Apple, как в центре круга сходятся направления споров о патентом праве.

Безусловно, обе компании, потратившие миллиарды долларов на маркетинг собственной продукции, хотят наших с вами симпатий, хотят, чтобы мы с вами болели за них и повторяли выгодные им доводы, желательно бездумно и некритично.

Я с сожалением наблюдаю, что многие предпочитают встать открыто на ту или иную сторону, повторяя весьма сомнительные и часто несоответствующие действительности доводы той или иной стороны, обычно в зависимости от того, продукт какой компании им больше нравится.

Мое представление о справедливости несколько иное. Я считаю, что прежде чем обвинять одну сторону в «слепом копировании», а другую в «патентовании прямоугольников», надо разобраться с тем, а что такое вообще патенты? Откуда они взялись? Тормозят ли патенты прогресс, как утверждают сторонники одной стороны, или наоборот, стимулируют его, о чем говорят другие?

Что такое патент

Само слово «патент» пришло к нам из латыни – изначально этим словом называли какую-либо монополию, на продажу или изготовление каких-либо товаров. Патент в его современном понимании, как эксклюзивное право на изобретение, возник в Венеции в 1474 году. Так, Галилео Галилей был обладателем патента Венеции на машину для перекачки воды.

До Великой Французской революции патент был даром монарха своему подданному, то есть результатом интриг и подкупа нужных лиц, которые могли бы поднести королю нужную бумагу на подпись. Такой расклад, естественно, не устраивал буржуазию, которая увлекшись капитализмом, потеряла нужду в монаршей опеке и жаждала большей прозрачности и конкуренции. Так появился «Патентный закон Франции», дававший автору изобретения эксклюзивные права на его использование и охрану от нарушения его прав. Как мы знаем, с этой эпохой начался век научно-технической революции.

В современном праве патент это не эксклюзивное право что-либо производить или как-либо использовать изобретение. На самом деле это право запретить кому-либо еще, кроме автора, или того, кто обладает правом патента, использовать или продавать изобретение или технологию, описанную в патенте. Для стран, входящих в ВТО (Россия в деле), срок патента не может быть ниже 20 лет.

В разных странах защищаются разные виды изобретений. Так, в США, патентами могут быть защищены как исследования (кроме чисто философских рассуждений), так и программное обеспечение. Во многих других странах программное обеспечение не патентуется.

Вопреки распространившимся на волнах ненависти заявлениям, запатентовать можно далеко не все

Чтобы получить патент на изобретение, нужно соблюсти несколько условий:

1) Изобретение относится к категории патентуемых сущностей.

Так, нельзя запатентовать открытия, научные теории, математические методы, объекты искусства, правила и способы мышления.

2) Изобретение должно быть «нетривиальным», то есть отличаться от других запатентованных изобретений настолько, чтобы любое лицо, имеющее средние навыки в этой области, не могло догадаться до этого изобретения само.

Как видите, этот вопрос достаточно сложен. А как собственно определить «тривиальность» изобретения? Мировая патентная практика выработала ряд тестов, которые подтверждали бы или опровергали «тривиальность» изобретения. Скажем, в ЕС применяется такой тест – берется наиболее близкое ранее запатентованное изобретение и проверяется, может ли человек средних навыков в данной области доработать его сам так, чтобы решить задачу, которую решает изобретение, претендующее на патент. Немного головоломно? На самом деле я упростил описание до предела; на практике эти тесты еще сложнее и включают несколько этапов!

Тем не менее, именно тут мы подходим к тому, что нельзя запатентовать геометрическую фигуру, в чем так любят обвинять одну известную «фруктовую» компанию. О том, что она на самом деле делает, я расскажу ниже.

3) Изобретение должно обладать новизной. Так, изобретение не считается новым, если до даты подачи заявки или до даты начала «защитного срока» было известно об аналогичном изобретении.

4) Изобретение должно быть полезным. Это означает, что изобретение должно приносить какую-либо выгоду, а также работать так, как это описывает тот, кто претендует на патент. К примеру, по этой причине, ни одно патентное бюро не рассматривает заявки на машины времени, вечные двигатели, средства для перемещения быстрее скорости света и им подобные изобретения, т.к. известные нам законы физики ясно говорят, что создание таких устройств невозможно. Однако нужно понимать, что «полезность» может и не быть очевидной, но заявитель должен ее объяснить и доказать патентному бюро.

Патенты действуют только в той стране, где они выданы. Учитывая то, что в разных странах критерии патентования и юридическая практика могут очень отличаться, сравнивать судебные решения по патентным делам практически всегда некорректно. Хотя будет казаться, что патентом защищено одно и то же изобретение, но на самом деле, суды рассматривают разные патенты и по достаточно отличающимся правилам. Любопытно, но в некоторых странах, например, во Франции или Австрии, намеренное нарушение патента является уголовным преступлением.

Также стоит напомнить, что патенты отнюдь не бесплатны. За право получить патент нужно платить – в ЕС получение патента обходится примерно в 30 тысяч евро, в США от 10 до 30 тысяч долларов.

Нужно понимать, что патенты существуют не потому, что это чья-то прихоть, в них действительно существует необходимость.

Так, в 2008 году 2000 крупнейших корпораций потратили 430 миллиардов евро на научные исследования. Это серьезные инвестиции, в том числе в мировую науку, и, естественно, они делаются не из соображений благотворительности – эти компании рассчитывают получить прибыль от исследований, создав на их основе коммерчески успешные продукты.

Последуем логике тех, кто кричит о вреде патентов, представим, что патентов не было бы. Им существует альтернатива – коммерческий секрет или коммерческая тайна. Коммерческая тайна может храниться сколько угодно, пока общественность не узнает о соответствующем секрете производства. То есть, если получая патент, компания делится со всем миром определенным знанием, то храня коммерческий секрет, компания делится только конечным продуктом. Мне кажется, что не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что для развития науки и техники более выгодно иметь систематизированную базу знаний о технологиях и изобретениях, чем иметь систему «железных занавесов», когда корпорации смертельной хваткой охраняли бы свои секреты и не делились бы своим знанием никогда.

Отдельно стоит поговорить о патентах на программное обеспечение

Один из первых патентов на ПО был получен в 1962-м году в Великобритании.

В США первые патенты на ПО были выданы в начале 1970-х годов. А уже в 1972-м году Верховный Суд США принял первое решение, в котором отказал в патентовании программного алгоритма, потому что по сути это был бы патент на абстрактную идею и математическую формулу. Тем не менее, самой идеи патентования программы суд не отрицал, отмечая, что в конкретном патенте не было привязки к какой-то конкретной программной среде, и оно содержало ни что иное, как математический алгоритм.

В решении 1981-го года Верховный Суд США пришел к выводу, что если алгоритм или программа выполняют определенную функцию в общем процессе (например, сложном методе изготовления определенного сплава), который кто-то хочет запатентовать, то такой патент следует выдать, если заявление соответствует всем остальным критериям.

В 1982-м году был создан Апелляционный Суд Федерального округа, в состав которого вошел апелляционный суд по патентным делам, который начал проводить собственную прецедентную политику (прецедент – решение апелляционного или кассационного суда, которое создает правило для нижестоящих судов) на основании решения Верховного суда. По сути, с этого момента началось внедрение патентов на программное обеспечение, хотя Патентное бюро США было против выдачи таких патентов.

В 1994-м году произошел существенный перелом, суд признал, что программный алгоритм, загруженный в компьютер, является новым «механизмом» с точки зрения текста закона о патентом праве в США. В этот момент, патентное бюро «сдалось» и признало, что патентование программного обеспечения возможно, издав соответствующие правила патентования.

В этом смысле в США сложилась довольно любопытная ситуация. Формально закон не дает право патентовать программное обеспечение, но судебная система, рассматривая конкретные дела, пришла к выводу, что такие патенты нужны.

Однако было бы ошибкой считать, что патенты на программное обеспечение запрещены везде, кроме США. Такие патенты признаются в Южной Корее, Канаде, Японии, но не признаются на всей территории ЕС и в России.

Как я уже упоминал, несмотря на то, что программное обеспечение не везде подлежит патентованию, оно защищается как объект авторского права. Соответственно копирование ПО с нарушением авторских прав также незаконно. Разница между защитой патента и защитой авторских прав состоит в том, что патент запрещает кому-либо использовать запатентованное изобретение даже в том случае, когда кто-то другой сделал очень похожее по всем признакам изобретение, не прибегая к копированию (хотя тут встает вопрос о тривиальности).

Патенты на программное обеспечение одна из наиболее критикуемых областей патентного права.

Сторонники патентов на ПО утверждают, что такие патенты обладают такими же достоинствами, как и все остальные – они дают всему миру увидеть изобретение, они защищают вложения, которые делают компании. Сторонники патентов утверждают, что авторское право не защищает ПО в достаточной степени, т.к. даже небольшая модификация кода делает его самостоятельным произведением.

Противники патентов на ПО считают, что они усложняют деятельность мелких компаний, создавая преимущество для крупных, что патенты на ПО практически не несут полезной информации для программистов, что выгода от патентов значительно меньше затрат на судебные разбирательства. На мой взгляд, наиболее убедительным аргументом является то, что оценка тривиальности того или иного патента в области ПО проводится очень поверхностно, потому что ПО часто весьма специфично, а число работников патентного бюро весьма ограничено. В итоге, как утверждают сторонники отмены патентов на ПО, слишком много патентов имеют явно тривиальный характер.

Trade dress

Помимо патентов крупные судебные разбирательства, которые у всех на слуху (в том числе то самое недавнее дело Samsung против Apple) включают вопрос о “trade dress”. Trade dress не имеет устоявшегося перевода на русский язык – это правовое понятие, которое защищает производителя товара от недобросовестной конкуренции. Поэтому когда вы где-нибудь читаете рассуждения о том, что какая-то компания, дескать, патентует прямоугольники и запрещает всем другим использовать прямоугольную форму – смело закрывайте соответствующий опус – его автор невежественен и не знает, о чем говорит. Запомните – trade dress это не патентное право и никак напрямую с патентами не связано, это механизм защиты от недобросовестной конкуренции.

Но что собой представляет trade dress? В самом общем плане это уникальный облик какого-то товара. Ярким примером уникального узнаваемого облика товара является бутылка Coca Cola. Так вот – защищается не только само название компании, но и облик этой бутылки в целом.

Защита trade dress строится на достаточно простой идее – в рекламу уникального облика какого-то товара могут быть вложены миллиарды долларов и прямое копирование этого облика может, естественно, поставить конкурента в необоснованно выгодное положение. Ведь он не тратил миллиарды (цифра условна) на «раскрутку» облика своих товаров – он просто скопировал облик чужого товара и продает его под видом «раскрученного».

Деловая практика показала, что эффект увеличения продаж происходит не только у товаров, копирующих «раскрученных» конкурентов на 100%, но и у тех, которые просто очень похожи. В российском праве для этого используется термин «сходство до степени смешения». Суть этого трюка в том, что внимание человека обычно несколько рассеяно – видя похожий образ, который закреплен у него в памяти, как положительный (именно на это уходят миллиарды), человек может игнорировать отдельные детали, которые отличают оригинальный продукт от копируемого.

То насколько один продукт пытается подражать другому, невозможно понять без тщательного анализа, который должен делать суд, потому что в каждом конкретном деле есть своя специфика. Однако вы можете легко оживить в памяти такие примеры, вспомнив классические штаны и куртки abibas, «маскировавшиеся» под продукцию компании adidas. Да, строго говоря abibas не копировал adidas – там, могло быть другое число оформляющих элементов, но общий эффект сходства был налицо. Поэтому, когда под видом анализа таких дел вам рассказывают о том, что прямоугольник не защищается авторским правом, тут явно что-то не чисто. Прямоугольник не защищается патентным правом, а вот конкретный продукт со всеми его особенностями, упаковкой и уникальным обликом, возможно, включающим прямоугольную форму – защищается.

Главное в оценке таких дел – насколько сильно общее ощущение сходства у продуктов, компаний, которых подозревают в недобросовестной конкуренции.

Если говорить о делах, связанных с trade dress – их было множество в абсолютно разных областях, но я не припоминаю ни единого случая, когда кто-либо всерьез ставил вопрос о том, что права на trade dress препятствовали конкуренции или мешали техническому прогрессу. А вот намеренное введение людей в заблуждение, заставляющее их путать вопросы, связанные с недобросовестной конкуренцией и вопросы патентного права, должно настораживать. Вызывает сожаление, что пока ни в одном интернет издании я не увидел юридически грамотного комментария по этому поводу.

Подводя итог, хочу напутствовать вас – не судите о таких делах бегло, постарайтесь разобраться в деталях дела, не спешите соглашаться с той или иной быстро возобладавшей точкой зрения – лучше подумайте сами.